Дом №26

Театр им. Е.Б. Вахтангова.

В начале XIX в. сибиряк-золотопромышленник Василий Сабашников купил на Арбате землю и заказал архитектору А.С. Каминскому особняк, который был построен в стиле барокко. Вскоре там поселилась вся семья. Два сына, высокообразованные молодые люди, М.В. и С.В. Сабашниковы впоследствии стали известными книгоиздателями. В конце 1913 г. группа московских студентов создала Студенческую драматическую студию для занятия театральным искусством по системе К.С. Станиславского. Возглавил ее Е.Б. Вахтангов. До 1917 г. студия называлась Студенческой (или Мансуровской — по названию переулка, где она временно обосновалась), в 1917—1920 гг. — Московской драматической студией Е.Б. Вахтангова. В сентябре 1920 г. коллектив был принят в Художественный театр под именем 3-й студии. 27 февраля 1922 г. состоялась премьера — «Принцесса Турандот».

В старое здание в 1941 г. попала бомба, и после войны, в 1946—1947 гг., архитектором П.В. Абросимовым театр был отстроен заново.

ВАХТАНГОВ Евгений Багратионович

[1 (13) февраля 1883, Владикавказ — 29 мая 1922, Москва] — российский театральный режиссер, актер, педагог, основатель Театра им. Вахтангова.

Ранний период

Евгений Вахтангов вырос в семье армянского фабриканта. Еще в юности отказался от коммерческой карьеры и наследства отца, занявшись театральным любительством. В 1903—1909 Евгений учился на естественном, затем на юридическом факультетах Московского университета. В 1906 организовал драматический кружок студентов университета. В 1909—11 — ученик школы драмы А.И. Адашева, где преподавали В.В. Лужский, В.И. Качалов и Леопольд Сулержицкий, оказавший воздействие на ранние театральные взгляды Вахтангова.

По окончании школы Евгений Вахтангов зачислен в МХТ, вел экспериментальные занятия по «системе Станиславского» с группой театральной молодежи, составившей ядро 1-й Студии МХТ (1912; открыта в 1913; с 1924 — МХАТ 2-й). Как педагог Вахтангов разделял эстетическую и этическую программу директора Студии Сулержицкого: цель искусства — нравственное совершенствование общества, студия — община единомышленников, актерская игра — правда переживаний, спектакль — проповедь добра и красоты.

Как режиссер Евгений Вахтангов предпочитал резкие контрасты добра и зла в построении спектакля и стиле актерского исполнения («Праздник мира» Г. Гауптмана, 1913; «Потоп» Г. Бергера, 1915). В «Росмерсхольме» Г. Ибсена (1918, 1-я студия) на противопоставлении аскетической формы (серые сукна, контрастное световое решение, минимум аксессуаров) и напряженной внутренней жизни актеров раскрывалась главная тема спектакля: дерзкий прорыв к свободе, пусть даже ценой смерти.

В «Чуде Святого Антония» М. Метерлинка (первый вариант, 1918) возобладала традиция Сулержицкого: человечность, юмор, мягкая ирония. Одновременно с МХТ и его студией Евгений Вахтангов вел педагогическую работу в ряде московских театральных школ и любительских кружках. Особое место в его творческой судьбе принадлежало Студенческой драматической студии («Мансуровской» — по названию переулка, где она находилась), с членами которой он в 1913 начал репетировать пьесу «Усадьба Ланиных» Б.К. Зайцева.

Создание нового театра

Вместе с послеоктябрьскими спектаклями В.Э. Мейерхольда постановки Вахтангова в 1919—22 заложили фундамент нового театра. В спектаклях, поставленных по произведениям прежней драматургии, он пытался воплотить образ революционного вихря, трагизм исторического слома эпох. Изменяются его эстетические взгляды и художественные пристрастия, корректируются важные положения теории и педагогики. Сохраняя верность общим законам искусства переживания и органике актерского существования в образе, Е. Вахтангов утверждает необходимость нового сценического языка, соответствующего времени социальных схваток и взрывов, отказывается от поэтики интимно-психологического и бытового театра, от «четвертой стены» — рампы МХТ, отделяющей мир сцены от зала, провозглашает «смерть натурализму», стремится к прямому контакту актера и зрителя, требует праздничной, феерической театральной условности.

Яркой театральностью и предельным сгущением сатирических красок отмечен второй вариант «Чуда Святого Антония» (1921). В чеховской «Свадьбе» (1920) Евгений Вахтангов прозрел «пир во время чумы», паноптикум мещанства, затхлую провинциальную одурь. В «Эрике XIV» А. Стриндберга (1921, 1-я студия) воплотил трагедию власти, неправедной и враждебной народу даже тогда, когда властитель (в трактовке Вахтангова и исполнении М.А. Чехова) полон добра и благородства. Каждая из постановок Вахтангова 1921—22 с огромной экспрессией выявляла противоборство тьмы и света, смерти и побеждающей жизни. Наибольшей силы достиг трагедийный конфликт в поэме торжествующей любви «Гадибуке» С. Анского (студия «Габима»). Вахтанговская формула «фантастического реализма», новые выразительные возможности режиссуры, претворенные им в общем постановочном решении, сценографии, композиции массовых сцен и пластической лепке фигур вошли в арсенал театра 20 века.

«Принцесса Турандот»

Свойственное натуре и творчеству Евгения Вахтангова гармоническое начало («веселый Мейерхольд», говорил о нем М.А. Чехов) воплотилось в искрящемся спектакле режиссера — «Принцессе Турандот» по К. Гоцци (1922). Спектакль был задуман как эксперимент в области актерской техники: студийцы одновременно играли самих себя, артистов итальянской комедии дель арте, разыгрывающих сказку Гоцци, и, наконец, персонажей сказки. Спектакль строился и репетировался импровизационно (репризы на темы дня, интермедии-пантомимы, слуг просцениума, иронические «выходы из роли»), сознательно разрушал сценические иллюзии при сохранении максимальной актерской искренности и правды переживания.

Значительно превзойдя первоначальное режиссерское задание, Вахтангов стал классикой театра, произвел «сильный сдвиг» (Немирович-Данченко) в искусстве русской сцены. Премьера спектакля состоялась, когда Евгений Вахтангов был уже смертельно болен. Его творческая деятельность оборвалась, возможно, в высшей своей точке. Среди учеников Вахтангова — Б.В. Щукин, Р.Н. Симонов, Ц.Л. Мансурова, Ю.А. Завадский и др. (Н.М. Зоркая)